Оставалось несколько минут до начала лекции по предмету «Новейшая история» в университете Фридом-Сити 2025 год.
Аудиторию из открытых окон заливал солнечный свет. Студенты лениво расположились на своих местах и, немного позевывая, разложили перед собой тонкие, как карандаши, трубки, из которых проецировались конспекты, среди которых в маленьких аккуратно скрытых вкладках были открыты социальные сети. Немного упитанный мужчина средних лет в очках в дорогой оправе важно встал за трибуну, окинул всех недовольным взглядом, как бы напоминая, что именно он здесь лектор, и начал свою речь на диво звонким энергичным голосом, который создавал серьезный контраст с его образом.
— Уважаемые студенты, вы все были свидетелями событий, о которых пойдет речь на этой лекции, но все ли вы осознали их? Чтобы узнать ответ на этот вопрос, нужно проверить вашу фантазию. Закройте глаза и представьте мотив для войны между всеми передовыми государствами мира. Что вы видите?
Послышались энергичные ответы студентов. Большинство из них любили этого лектора.
— Война на идейной основе?
— Религия?
— Ресурсы?
Профессор одобрительно кивнул студентам и произнес, вращая пальцем в воздухе:
— Близко, но не точно, продолжайте.
— Елена Троянская! — раздался крик с галерки.
Профессор, улыбнувшись, одобрительно кивнул студенту, которого сразу нашел взглядом. Благо он уже всех знал и по именам, и по внешности, и по привычкам.
— Хорошо, последний выкрик стоил бы высокой оценки, если бы мы оценивали остроумие, но увы… — Он развел руки, показывая, что студенту шутки на зачете не помогут.
— Теперь представьте себе зомби-апокалипсис. Тише, тут я и сам знаю, что вы представили орды мертвецов, охочих до людских мозгов. А-а-аргх. В общем, неважно, ведь это тоже неверно. Человечество столкнулось и с первым, и со вторым, хоть в разное время. Восемь лет назад прошел метеоритный дождь «donumdeorum», или «дар богов», как его окрестили современники. Он состоял из далеко не обычных метеоритов, они оказались кристаллами и необычайно мощными источниками энергии по совместительству. Энергия, заключенная в них, сравнима с ядерными реакторами, она чиста и безопасна, относительно конечно, все зависит от того, кто использует, а некоторые образцы и вовсе не имеют измеримых границ мощности.
Тысячи упавших метеоритов образовали сотни залежей по всему миру. Весь мир бредил ими и новыми перспективами человечества, но недолго. Крупные государства захотели получить монополию на эти ресурсы, боясь, что в скором времени их армии станут бесполезны и в мире произойдет передел власти. Появились новые альянсы и новые империи: Китай в союзе с Индией подмял под себя большую часть Азии. Против них выступил Тихоокеанский союз — США, Россия и Япония, на территории которой образовалось самое большое месторождение кристаллов, именно японцы смогли первыми обуздать их безграничную мощь. Первые недели войны были тяжелыми для Тихоокеанского союза. США вели сражение за Аляску, на которую высадилось порядка пяти миллионов китайцев. Россия, занятая экспансией Казахстана, отвела часть войск от границы с Китаем и потеряла Сахалин, Камчатку, Амурскую область и Приморский край, но благодаря новым технологиям, полученным от вступления в Союз, в последующем смогла организовать контрнаступление. Лишь Япония могла похвастать новыми землями, отбив у Индии Филиппины, Индонезию и Малайзию. Апогеем конфликта пяти сторон была битва с участием 20 000 000 солдат, которая произошла через два года со дня падения кристаллов в китайской провинции Хэйлунцзян.
В то же время после начала добычи кристаллов европейские государства выходят из состава НАТО и, видимо вспомнив о своих колониальных корнях, захватывают богатые африканские месторождения. Государства Ближнего Востока, обделенные кристаллами на своей территории, чья нефть обесценилась за считаные дни, стали явно отставать в гонке вооружений и технологий. Они оказались между молотом и наковальней и были вынуждены пойти на радикальные меры: в Заповедной мечети в Мекке — главной и крупнейшей мечети мира — был объявлен джихад, целью которого стал призыв мусульманских государств к объединению для борьбы с общим врагом. Но ситуация вышла из-под контроля, религиозные фанатики, радикалы и террористические организации восприняли его как газават и устроили массовое кровопролитие, особенно ярко конфликт проходил в Центральной и Западной Европе, где люди начали бояться выходить на улицы. В связи с тем что преступные организации основывались на религиозной почве, сторонники газавата стали практически неуловимы для властей, растворяясь среди простых верующих. Ответными мерами стали гонения мусульман в этих странах. Из крупных мегаполисов их вывозили в резервации, выход из которых был запрещен под угрозой расстрела. Разумеется, условия в них были довольно сносными, но отрицать того факта, что по своей сути это были концлагеря, — нельзя. Такие действия лишь подогрели конфликт. Под эгидой защиты веры и мусульманского населения в одно время с битвой в Хэйлунцзян произошла высадка пятимиллионного контингента объединенных сил Ближнего Востока и Африки на территорию Греции, где уже были возведены фортификации сил Европейского альянса, в которых квартировались два миллиона солдат.
Но во время двух самых страшных сражений в истории человечества, когда все государства готовились к неминуемому ядерному конфликту и в воздухе витал лишь один вопрос: «Кто же первый?», произошла беспрецедентная глобальная катастрофа. Как вы уже поняли, зомбиапокалипсисом я назвал так называемый ныне «Рок человечества». Все люди на Земле подверглись загадочному воздействию, в результате которого самая яркая привычка каждого взрослого человека была вплетена в его гены и стала его потребностью. Ее игнорирование приводило к неминуемой смерти через индивидуальный для каждого человека период времени. Что еще более странно, в зависимости от привычки люди получили определенные сверхспособности, которые улучшались при каждом повторении этой самой привычки. Например, моя привычка — «читать книги», если я не прочту хотя бы триста страниц в день — я умру. Сверхспособность же в том, что я могу прочитать среднего размера книгу за пятнадцать минут, а начинал я, после появления своей привычки, с трех часов. Правда, матушка-природа пошутила и не наделила меня хорошей памятью, так что я благополучно забываю почти все, что читаю.
— Я вижу, вы устали от тягот войны и истории. Отвлечемся. В среднем все проявляют свои привычки к шестнадцати годам, так что не так давно вы обзавелись собственными. Так какие у вас привычки, дорогие студенты?
Раздался шквал голосов:
— Ну, я делаю селфи каждый день, каждый раз я нахожу все лучший ракурс.
— Готовлю. Моя еда одна из вкуснейших.
— Я убираюсь, могу за десять минут убрать двухэтажный дом.
— Пишу твиты, у меня шестьдесят тысяч подписчиков.
— Мои рисунки лучше и четче, чем любая фотография, могу запомнить момент из жизни и в точности запечатлеть его на мольберте в течение двух дней.
Голос с галерки:
— Профессор, а вам ваша привычка пригождалась?
— Только благодаря ей я защитил докторскую, и вам приходится называть меня профессором. Хватит вопросов, продолжайте называть ваши привычки.
— Фотографирую еду, макросъемка — мой конек, на десять секунд я могу замедлить все жизненные процессы в организме и убрать дрожь в руках.
— Бегаю по утрам, — скромно сказала девочка с передней парты и, немного замявшись, добавила: — Сейчас уже со скоростью шестьдесят километров в час.
Встал крепкий парень:
— Я боксирую, получил подобие силового поля и ударом могу пробить кирпичную стену, — гордо улыбнулся и сел за парту.
Один маленький парнишка в очках посмотрел по сторонам и, видимо, решившись, сказал:
— Я воспитал в себе привычку чистить зубы, и они у меня действительно сияют, — улыбнулся, показывая всем, что это правда, а затем добавил: — Но на генетическом уровне моя привычка — убивать.
В аудитории настала неловкая тишина, которую нарушил лектор:
— Не стоит так пугаться, у большей части из нас первая привычка совпадает с привычкой одного из родителей, хоть вы и были еще в детском возрасте, когда они получили свои таланты, как я их называю. Это называется порок гена, любой человек получает одну привычку, которая отражает его суть и является неизменной, вторая формируется в процессе его деятельности, и в очень редких случаях бывают люди с третьей привычкой, которая проявляется по неизвестному ученым принципу и тоже является неизменной. Вторую привычку называют также профессиональной, так как она имеет свойство мутировать в новую в зависимости от ежедневной деятельности человека. Моей второй привычкой является привычка «помогать людям», ее сверхспособность в том, что каждый из вас сделает какой-то вывод из моих лекций и изменит свою жизнь. Звучит не круто, но как есть. У большинства людей бесполезные навыки, как, например, у меня, но есть те, чьи способности за гранью нашего понимания.
Он улыбнулся, глядя на студентов, и продолжил:
— Привычка «убивать» — одна из редчайших, так как она перечит социальной природе человека. Но некоторые солдаты тех событий, о которых я вам рассказываю, побороли в себе человечность и стали практически зверями, с каждым убитым врагом время для них как будто замедлялось, их реакция становилась все быстрее. Люди с привычкой «убивать» обладают феноменальной памятью и скоростью мышления, аура, окружающая их, становится из иллюзорной вполне материальной, становясь пси-полем, непробиваемым даже снарядом, а от пуль они могут просто уклониться, что делает огнестрельное оружие почти бесполезным. Фактически они полубоги нашего времени. Именно они вернули моду на холодное оружие. Никого не напоминает?
— Профессор, вы назвали черты привычки «побеждать», — заметила одна симпатичная девушка.
— Именно! Это одна и та же привычка. К слову, пока мы далеко не отошли от темы: та «аура», которая позволяет им отражать пули, замедлять/ускорять течение времени и тому подобное, есть у каждого из вас, это и есть энергия кристаллов, или так называемое пси-поле. Но вопрос в другом: как люди, которые должны, чтобы не умереть, убивать других людей, существуют в социуме? Для этого мы копнем чуть глубже. В первые дни люди превратились в животное стадо, слепо следующее инстинкту. Пока я сидел на подоконнике и читал книги без возможности остановиться, за окном люди — каждый по-своему — сходили с ума. Миллионные толпы фотографов инстаграма, полицейские, не дающие людям прохода клянча взятки, врачи, которые как собирались (чтоб их самих так подлечили, как меня на прошлой неделе), так и собираются на консилиумы, для того чтобы придумать новые болезни, ведь у большинства из них вторая привычка — « дурачить людей». Бедные шопоголики, продающие все свои старые вещи и покупающие все, что не так лежит, и, конечно, политики, у которых символично увеличиваются руки, символизируя уровень коррупции во всем мире и привычку «воровать». Вся система была разрушена, и нужно было что-то делать. Попытались сменить власть, но, приходя к власти трудоголиками, люди резко становились ворами-трудоголиками, не знающими сна и покоя. Люди с привычкой «помогать людям» помогали в первую очередь только себе и своим семьям, как результат любой человек с самой благородной привычкой, приходя к власти, становился преступником из-за второй привычки.
Система пала, и мир бы погряз в хаосе анархии, но, как говорил Пьер Жозеф Прудон, «анархия — мать порядка». Не все люди поддаются искажению своих способностей видом деятельности, к сожалению, большинство из них имеют еще более порочные привычки, но я вам этого не говорил, как, например, привычка «править», она страшна тем, что человек отчасти теряет себя, а точнее, свою людскую сущность. Он принимает всегда наиболее верные, нет, не так, наиболее эффективные решения, но их не контролирует мораль. Этих людей крайне мало, но именно они стали новой правящей верхушкой. Так как мировое господство традиционных стран пошатнулось, было принято решение создать Союз Корпораций, каждая из которых контролировала бы свой регион. Внутри регионов оставили маленькие элементы самоуправления. Первым решением стало создание Мирового города — Centrum Mundi, или, как мы теперь его называем, — Фридом-Сити. Благодаря энергии кристаллов, наконец-то направленной на созидание, его возвели за месяцы, а новые технологии, которые использовались при этом, раньше были доступны лишь в самых смелых фантазиях инженеров. Летающие машины на подушке из энергии кристаллов, дома высотой с горы, парящие парки, до невозможного надоевшие мне голограммы всех видов и мастей — все это и многое другое стало возможно благодаря стараниям Совета Корпораций. Совета, сформированного из тех самых людей, что неподвластны привычке «воровать». Но за это время с полей сражений вернулись оставленные там солдаты. Что творилось в этих битвах, вам знать, пожалуй, не следует, но это нельзя назвать даже пирровой победой хотя бы одной из сторон. Это была трагедия для всего человечества — погибла большая часть войск. Те, кто отправились на войну юнцами, вернулись по локоть в крови, иначе в том хаосе выжить было нельзя. Брошенные и обозленные люди, которые сражались за свои идеи и принципы, за Родину и близких, вернулись домой, потеряв надежду, веру и своих товарищей. Люди, чье сознание было исковеркано войной, с привычками «убивать», «грабить», «насиловать» или «причинять боль другим», вышли на улицы. Они были практически непобедимы, и угроза анархии и хаоса вновь нависла над миром. К счастью, если у вас первая неизменная привычка «вредить людям» или попросту асоциальна, вы всегда можете получить вторую привычку, которая не даст вам умереть, если вы выполняете ее условие. Люди, ставшие носителями двух привычек, например «убивать» и «читать», получили в прессе гордое название людей с привычкой «побеждать». Совет Корпораций создал организацию из таких людей, в которую они набирались для борьбы с преступностью. Ее назвали НСС — Новой Секретной Службой. Сто тысяч лучших бойцов с самыми разными талантами возложили на себя долг перед обществом и приступили к борьбе, выполняя свои обязанности там, где простая полиция была бессильна. Для оттачивания навыков, улучшения их способностей и в качестве мероприятий, за которыми следит весь мир, была создана система турниров, вершиной которой стал «Великий Турнир». Все бойцы имеют свое место в рейтинговой системе, исходя из результатов учебных поединков между бойцами одной группы. Их бои проходят на специальных аренах Фридом-Сити и других городов, которые транслируются на весь мир. В зависимости от места в таблице рейтинга они получают широкий ряд привилегий, а победители «Великих Турниров» обычно получают поистине королевские награды!
Лектора прервал стук в дверь.
— Здравствуй, Генри, — сказал вошедший мужчина.
Лектор довольно хлопнул в ладоши, привлекая внимание аудитории, и сказал:
— Разрешите представить: мой дорогой друг и товарищ, а также по совместительству новый сотрудник отдела НСС в нашем городе — Терон. Он ответит на ваши вопросы ...
Аудитория зааплодировала, все любили и восхищались трудом бойцов секретной службы. Хотя, как всем казалось, от секретной у нее теперь было только название.
Студенты с любопытством разглядывали Терона. С виду ему нельзя было дать больше двадцати семи: немного кривая улыбка, будто насмехающаяся над всеми вокруг, но не оскорбляющая никого лично, слегка курносый нос, взъерошенные густые темно-русые волосы и а тлетическое телосложение, подчеркнутое форменным пальто НСС цвета воронова крыла, говорили о нем как о человеке молодом, энергичном и решительном. Но, немного присмотревшись, люди сталкивались с холодным, жестким и невероятно уставшим взглядом темно-зеленых глаз человека, который многое повидал в жизни, многое хотел бы изменить, но был не в силах даже забыть. Этот взгляд сильно старил бы его, но за всей пеленой невзгод и тяжелого опыта в его глазах горели, как звезды в темную ночь, огоньки задора и интереса к жизни, которые показывали всем вокруг, что Терон явно не ищет покоя.
Агент НСС помахал рукой залу.
— Я правда не ожидал такой подставы от старого друга, — посмотрел с укоризной на Генриха Терон. — Но после такого радушного приема, боюсь, я не вправе отказаться. Чей вопрос будет первым? — облокотился на трибуну Александр.
— Какое ваше место в рейтинге?
— Меня только назначили в Фридом-Сити, а потому я далеко не самый сильный сотрудник и места в рейтинге пока не заслужил.
— А сабля на вашем боку говорит, что вы боец ближней дистанции, среди них почти нет слабых агентов.
— Боже, какие неинтересные вопросы, я ожидал, что вы спросите, например, крутил ли я романы с голливудскими актрисами, а вы про саблю да про рейтинг…
— А вы крутили? — спросила девушка из первого ряда, облокачиваясь на руки.
— Конечно, — подмигнул агент. — И не с одной, но, как настоящий джентльмен, я не могу называть имен…
— А вы будете участвовать в турнире?
— Все возможно…
— А как вы познакомились с профессором?
— О… это интересный вопрос, — щелкнул пальцами Терон. — Он вам не рассказывал, что до всех этих событий мы оба состояли в МИ-6?
Настала очередь Генриха смотреть на Терона с укоризной.
— Я так и думал, — продолжил агент, якобы не замечая взглядов товарища. — Восемь лет назад, когда метеориты только свалились, внешней разведке Британии потребовались новые кадры. Я, тогда еще молодой выпускник Королевской военной академии в Сандхерсте, несмотря на уговоры родителей и логические доводы, что я вообще-то даже по крови не британец, принял для себя твердое решение, что послужу Родине. Помню, спросил отца, что он думает о моем решении. Он красноречиво ответил, что я идиот. На том и простился с отчим домом.
— Это стоило того? — спросил один из студентов.
— Спустя годы, набравшись опыта, я бы охарактеризовал себя тогдашнего так же, как это сделал мой отец, — пожал плечами Терон.
Генри, стоящий сбоку, поперхнулся водой, а сотрудник НСС невозмутимо продолжил свой рассказ:
— Я записался на ускоренные курсы в МИ-6, именно там я познакомился с вашим профессором.
— Подождите, но вы же явно моложе профессора? — поинтересовался какой-то студент в очках.
— Ну, он и вправду старше меня, но я, как обладатель удачной привычки, почти не старею…
— При каких обстоятельствах вы познакомились? — не успокаивались студенты.
— Мы не поделили мусорку, — недовольно буркнул Генри.
Все с непониманием посмотрели на выступающих.
— Понимаете, агентам в современном мире может пригодиться любая информация о цели. Нас с Генрихом, который успел послужить в сухопутных войсках и достиг двадцати восьми лет, а также еще троих курсантов отправили собирать информацию об одном человеке на конкурентной основе. Так вот он, дожевав банан, выкинул шкурку в урну, а она была просто Клондайком информации: отпечатки пальцев, зубов, образцов ДНК цели. В общем, именно ее мы и не поделили.
— Вы лучше представьте, как это выглядело со стороны, — хмыкнул профессор.
— Ну, слежку в итоге провалили мы оба. Это был первый раз, когда я пообещал себе дать ему по морде, — улыбнулся от нахлынувших воспоминаний Терон и указал пальцем на своего друга.
— А что было дальше? — крикнули с галерки. Там настолько заинтересовались беседой, что вышли из соцсетей и мессенджеров, а это уже был уровень.
— Вы не успокоитесь, пока я не дойду до актрисы? — звонко засмеялся Терон. — Ну, не без сложностей я окончил курсы с отличием и забыл о Генрихе. Он сдал экзамен хуже меня и, по итогу, был назначен куда-то на более спокойную работу.
— Профессор, вы что, были троечником? — с любопытством заявили или даже скорее предъявили претензию студенты своему довольно строгому педагогу.
Генри ответил не дрогнув:
— Да, я окончил на тройки и четверки, но самое престижное место подготовки самых престижных кадров, будучи при этом обладателем жены и двух детей, отчего я должен был еще и успевать работать.
— О-у-у-у… — понимающе ответила аудитория. И добавила: — А вы, Терон, куда были назначены?
— Благодаря моим русским корням, свободному владению русским языком и общевойсковым навыкам, меня отправили в бескрайние степи Казахстана, экспансию которого только начинала проводить Россия. Моей задачей было обнаружить и зафиксировать координаты месторождений кристаллов.
— Меня, кстати, тоже в Россию отправили, только под прикрытием посольства…
— Не перебивайте, профессор! — крикнул кто-то из зала.
— Вас мы послушать еще успеем! — заявили с галерки.
Генри насупился и сделал глоток воды, а Терон продолжил:
— Я прибыл с документами майора. Хочу вам сказать: Россия — страна возможностей. — Терон показал кулак залу и нахмурил брови. — Мой английский акцент в штабе окрестили белорусским, разместили меня в конуре хуже собачьей, прикомандировали к мотострелковому батальону в шестьсот человек, половина из которых говорила по-русски хуже меня. В первую ночь с одной из моих БМП украли двигатель, что, по моим тогдашним меркам, было почти невозможно с технической стороны вопроса, а когда я справедливо пожаловался начальству, меня окрестили доносчиком, сказали, чтобы разбирался сам, и дали задание: через два дня взять фортификацию врага. Коллектив, узнав, что я не курю, не пью, не ругаюсь матом и не играю в азартные игры, забеспокоился о моей ориентации. Пришлось начинать выпивать...
Двигатель я нашел, упоив пару офицеров, которые позже так и сказали: «Зеленый ты еще, но видать, хороший парень. Очевидно, что “позаимствовал” его майор Сидоров, так как у него одна из БМП три дня не заводилась, а вчера чудо случилось и она поехала».
Как оказалось, они были правы на сто процентов. Через два дня я отправился за линию фронта с уже полностью боеготовой техникой. Далее я провел ряд успешных сражений. В последнем ожесточенном бою, в котором я потерял пятьдесят человек убитыми и ранеными, мы одержали победу, снискав положительные отзывы начальства, которое решило представить меня к ордену. Однако, забегая вперед, скажу, что впоследствии орден вручили какой-то штабной крысе. А в качестве компенсации меня отправили в командировку в Генштаб, в Москву, с секреткой. Мол, развейся да погуляй.
Но я-то агент Великобритании, и мне позарез нужно было получить разведданные. Кстати, их я тоже получил прямо в штабе округа в обмен на пять ящиков водки и семь ящиков тушенки (благополучно украденных моими солдатами с местного склада).
До Москвы я тарахтел на поезде два с половиной дня, за которые я успел не просто замерзнуть, а что называется задубеть… бр-р, как вспомню — трясет… Приехал-то в начале сентября, а уезжал в ноябре. Вагон не отапливался. Моя шинель была мне как вторая кожа, с которой я не расставался, даже когда спал.
Приехав в Москву, я получил указание британского разведцентра — ждать связного. Русскую секретку тоже сдать в первый день у меня не вышло, пропуск был не готов.
И вот сижу я на съемной квартире, укутался в одеяло, смотрю телевизор, никого не трогая, и слышу, как кто-то медленно открывает входную дверь. Впоследствии выяснилось, что это был агент США, получивший приказ уничтожить один из документов пакета с секретными данными, который, по нелепой случайности, вез именно я. Благо я был одет. Свой табельный пистолет я оставил в части, дабы не переживать, что его у меня украдут в пути. Из оружия я нашел швабру. Так получилось, что из первого коридора к моей квартире вела отдельная лестница. И вот из-за угла показался глушитель. Я, орудуя шваброй на манер боевого молота, приложил своего врага изо всех сил, бедный американец так и покатился по лестнице. Но, не зная численности и целей противника, я схватил секретку и свои документы, бросил тяжелым трудом заработанные вещи и ретировался через окно по водосточной трубе, которая благостно оторвалась.
На следующее утро я получил радостные новости от связного, что с таким трудом защищенные и добытые мной данные попросту не нужны, но, так и быть, будут приняты к сведению, а я получаю новый приказ: поступить и окончить разведшколу в России. Причем сказали мне это так радостно, как будто отправляли в сказочный Хогвартс. Далее, уже от русских, я узнал, что ордена мне не видать (как будто очень было нужно) и что я на время задержусь в Москве до дальнейших распоряжений.
Когда я вышел из Генштаба, на светофоре одна из машин обдала меня с головы до ног водой из лужи. Представьте себе меня, агента МИ-6, практически Джеймса Бонда, одиноко стоящего, голодного, измотанного, уставшего, замерзшего, с чувством полной бесполезности, в мокрой единственной шинели. Представили?
— Да-а-а! — услышал он дружный крик студентов.
— А теперь представьте, как я, мягко говоря, был шокирован, когда окно дорогущего внедорожника открылось и я увидел Генриха, поганого троечника, в дорогом костюме, с красоткой и шампанским на заднем сиденье, протягивающего мне крупную купюру, небрежно так говорящего: «Держи, пацан, на химчистку».
— И что вы сделали?! — воскликнул какой-то спортсмен в центральном ряду.
— Как настоящий агент, я не мог показать, что мы знакомы, также я был обязан показать, что я настоящий русский, а потому я зарядил ему в глаз и гордо убежал. Думаю, именно тогда мы стали друзьями, — уверенно резюмировал агент НСС.
— Что?! — загомонил зал.
— Так все и было. А вот что было дальше — профессор Генри вам и сам расскажет. А я побежал на свидание, удачи вам, ребята, — помахал рукой, прощаясь, Терон. Выходя из аудитории, он пожал руку своему старому другу, который шепнул ему на ухо, что «еще отомстит».
Комментарии